Травма юности
Гарольд Фредерик Шипман (для близких и друзей он всегда оставался Фредди) был гордостью семьи. Смышленый, симпатичный мальчик, один из лучших учеников в классе, неплохой спортсмен.
Вполне возможно, что Гарольд никогда бы не задумался о поступлении на медицинский, если бы не одно обстоятельство. Когда ему было 17 лет, от рака скончалась мать Вера. Она уходила долго и мучительно — болезнь буквально сжирала ее изнутри. Впоследствии Гарольд рассказывал школьному товарищу, что сразу после ее смерти он вышел из дома и побежал. Он просто бежал два часа без остановки под дождем.
Гарольд Шипман. (Pinterest)
Именно в юношеской травме Шипмана судебные психиатры затем углядели корни расстройства его личности. Медленное угасание матери, к которой он был сильно привязан и никак не мог помочь, породило в нем чувство беспомощности. И он это чувство хотел подавить. Гарольд без труда поступил на медицинский факультет в Лидский университет. Во время обучения он познакомился со своей будущей женой Примроуз, впоследствии они родили четверых детей.
В 1970-м, после окончания университета, Шипман поступил на работу в поликлинику города Тодмордена. Примроуз подрабатывала медсестрой. Примерно через 4 года вскрылось, что доктор Гарольд наркозависим — он выписывал пациентам рецепты на морфин, в котором они не нуждались, а сам воровал запасы препарата. Как минимум 8 подобных случаев считались доказанными эпизодами, Шипман предстал перед судом, где его оштрафовали на 600 фунтов и отпустили. Он добровольно отправился в реабилитационный центр, где в течение нескольких лет лечился от зависимости. Несмотря на всю серьезность обвинений, Шипмана не лишили возможности и дальше заниматься медициной.
Наталья Шевченко: Своих пациентов я знаю еще в воздухе
С Натальей Шевченко познакомилась, когда она работала главным врачом Курильской ЦРБ. В апреле, когда все следили за ежедневными сводками, насколько увеличилось число коронавирусных больных, Наталья Викторовна просто ответила: «Я знаю своих пациентов, когда они еще в воздухе». Всех, кто прибывает на остров Итуруп с материка и из Южно-Сахалинска.
На Итурупе, если верить справочникам, проживают около 6 тысяч человек. В отличие от коллег с материка на Итурупе у врачей не бывает выходных, они работают круглосуточно. Курильские доктора не могут никуда отлучиться с острова, если, конечно, не в отпуске. Врач должен постоянно информировать дежурного, где он будет находиться, когда закончилась его смена. В экстренном случае за ним отправляют карету «скорой помощи».
Этой районной больнице может позавидовать любая на материке. Везде чисто, большие и светлые коридоры, всем необходимым оборудован рентген-кабинет, есть аппараты УЗИ. Когда верстался номер, узнала, что неугомонная Наталья Викторовна недавно перебралась в Южно-Сахалинск. И снова она на передовой: «У меня в Южном организован госпиталь для лечения пациентов на самоизоляции и обсервации. Уже погрузилась в новую работу».
Добрый доктор
В 1979-м терапия была завершена, Гарольд и Примроуз переехали в городок недалеко от Манчестера — Хайд. Там Шипману удалось устроиться на работу в местную больницу. Он не скрывал, что в прошлом был наркозависим, и его откровенность не шокировала коллег, а, скорее, наоборот, расположила. Супруги довольно успешно социализировались в Хайде — Гарольд стал членом нескольких видных организаций в городке. Несмотря на довольно вспыльчивый характер и склонность к доминированию (что впоследствии особенно ярко можно было проследить на примере его взаимоотношений с женой), у Шипмана всегда было достаточно товарищей. Некоторые из них поддерживали с ним связь и после суда.
Вскоре, заработав определенную положительную репутацию и обзаведясь внушительным списком преданных пациентов (около 3 тысяч человек), Шипман решил заняться частной практикой. Доктор действительно умел располагать к себе людей и внушать им доверие. Даже его личная секретарша затем рассказывала, что отправляла всех своих родственников лечиться к Шипману. Ее не смутил тот факт, что почти все они в результате его лечения скончались.
Доктор убивал своих пациентов, если так можно выразиться, нежно. Все они получали смертельную дозу диаморфина (проще говоря — героина). Шипман ставил укол и наблюдал, как очередная жертва безболезненно отходит в мир иной. Практически все убитые им пациенты были женщинами весьма преклонного возраста — пенсионерки. Следствие установило, что первый раз Шипман убил в 1984-м году. Это была старушка, которая вызвала участкового на дом. После смертельного укола доктора женщина скончалась, он же покинул ее квартиру и вернулся на следующий день «проведать» больную. Тогда же сам и зафиксировал ее смерть. Кончина пенсионерки не вызвала особых подозрений у родственников, но Шипман, дабы полностью себя обезопасить, крайне рекомендовал кремировать тело.
Некоторые из жертв доктора. (Daily Mail)
Впоследствии обвинение установило как минимум 15 подобных случаев — схема была примерно одинакова. Старушки вызывали доброго доктора Шипмана на дом или приходили к нему в больницу, он же ставил им укол диаморфина, затем фиксировал смерть от естественных причин. Частенько он прихватывал из дома жертвы или из сумочки какую-нибудь безделушку, иногда — деньги.
Безэмоциональная
В июне 1972 года, в больницу города Сидар-Синай явилась женщина в белом халате, покрытом кровью. Само по себе в этом не было ничего удивительного, поскольку люди, которые попадали в аварию возле больницы, часто приходили туда за медицинской помощью. Но в этой женщине было, что-то такое, отчего другие люди разворачивались и убегали от неё в ужасе.
Во-первых, она была не совсем похожа на человека. Скорее она напоминала манекена, который двигался также ловко, как обычный человек. Её лицо было безупречным, как у манекена, лишённое бровей и макияжа. Гладкое и чистое, без каких-либо эмоций.
В зубах она сжимала котёнка, её челюсти были сжаты с такой силой, что даже зубов её не было видно. Кровь продолжала капать с её халата на пол. Потом она вытащила котёнка изо рта и отшвырнула его в сторону.
Как только она перешагнула порог больницы, её отвели в палату и попытались привести в порядок, перед тем, как осмотреть. Она была совершенно спокойна, не выражая никаких эмоций и не двигаясь. Врачи решили, что лучше оставить её в больнице до приезда полиции, она не протестовала. Они не смогли добиться от неё ни одного ответа, и почти всем сотрудникам было трудно находиться рядом с ней и смотреть ей в глаза больше нескольких секунд.
Но как только персонал попытался осмотреть её, она с неистовой силой стала сопротивляться. Два врача пытались удержать её, когда она приподнялась на кровати всё с тем же безучастным выражением лица.
Она посмотрела на одного из врачей, и сделала что-то не совсем для неё обычное. Она улыбнулась.
Как только она это сделала женщина-врач в ужасе закричала и выбежала из палаты. Во рту странной женщины, вместо зубов, были острые, длинные шипы. шипы были слишком длинными, чтобы не причинить ей никакого вреда.
Врач-мужчина какое-то мгновение смотрел на неё, а потом воскликнул: “Кто ты, чёрт возьми?”
Она хрустнула своей шеей, потянувшись к плечу, и продолжила улыбаться.
Наступила долгая пауза, по коридору послышались шаги бегущих в палату охранников.
Услышав их, женщина набросилась на первого, вбежавшего в палату охранника, вонзив свои шипы ему в горло и разорвав его яремную вену. Охранник упал на пол, хватая ртом воздух и захлёбываясь собственной кровью.
Она встала и наклонилась над ним, её лицо так и застыло в его глазах, когда жизнь покинула его.
Во взгляде врача читался ужас, когда он увидел, как она повернулась, чтобы встретить остальных сотрудников службы безопасности. Последнее, что врач видел в своей жизни, это то, как она разорвала их одного за другим.
Женщина-врач, которая выжила в тот день, назвала эту женщину “Безэмоциональной”.
Больше никаких сведений об этом ужасном существе не поступало.
Олег Чураков: Я не один. В бригаде три врача и восемь медсестер
В Костромской области специальные бригады для лечения COVID-пациентов сформировали из добровольцев, согласившихся работать на «передовой» в «красных» зонах инфекционных больниц. В состав бригады, заступившей на первое 14-дневное дежурство в инфекционное отделение костромской окружной больницы на Кинешемском шоссе, вошли три врача и восемь медсестер. Среди них главный терапевт Костромской области Олег Чураков и врач-реаниматолог Валерий Молчанов.
Врачи признались, что с работой справляются, но в тяжелых противочумных костюмах им очень сложно общаться с пациентами. Круглосуточно живя и работая в инфекционном стационаре, медики были вынуждены регулярно сдавать кровь на коронавирус. Все это время они были оторваны от своих близких, лишены привычного досуга и спортивных занятий.
Отвечая на вопрос журналистов: «Не страшно ли заходить в «грязную» зону?», врач с 26-летним стажем Олег Чураков ответил: «Это наша работа. Мы готовы ко всему. Если после обсервации нам скажут работать — мы будем продолжать работать. Мы ведь тоже страдаем. Как жить без бассейна, как жить без бега? Это сложно. Мы сейчас на работе. Тяжело! Помогайте! Оставайтесь дома. Нам нужно ваше здоровье, чтобы вы были здоровы! Только так мы сможем быстрее победить болезнь и вернуться в семьи».
Олег Чураков — потомственный врач. Его отец долгое время был главным врачом второй городской больницы. Принимал активное участие в становлении здравоохранения не только города, но и области.
— Мне хочется, чтобы дело отца не пропало даром. Сегодня во второй городской больнице врачом работает родной брат. И дети работают в здравоохранении в больницах в Москве и в Ярославле, они аспиранты, — поделился он историей своей семьи.
Завершив рабочую вахту в инфекционном стационаре, после короткого отдыха Чураков вновь вернулся в больницу, чтобы помогать заболевшим коронавирусной инфекцией. Он заявил, что будет это делать до того момента, пока не снизится заболеваемость.
— Я понимал, что будет трудно. И если я не пойду, то кто пойдет. Врачи-терапевты должны были увидеть, что там можно работать и необходимо работать. Я на себе должен был обязательно попробовать. Инфекция при грамотном действии врачей управляема. Мы можем не допустить тяжелых последствий, — рассказал Олег Чураков.
Геннадий Попов: Руки не опускаем
Геннадий Попов год назад принял отделение анестезиологии-реанимации центра инфекционных болезней Архангельской областной клинической больницы. Именно это подразделение взяло на себя основную нагрузку по лечению пациентов с COVID-19 в Поморье. Заведующему с трудом удалось выкроить пять минут, чтобы сделать этот снимок и поговорить.
— Мы столкнулись с новой для нас патологией, имеющей свои особенности, — отмечает Геннадий Попов. Работа очень напряженная, поскольку в нашем отделении находятся самые тяжелые пациенты с коронавирусной инфекцией. Но руки не опускаем.
О себе говорит неохотно. В медицине анестезиолог-реаниматолог Попов почти 30 лет. Родом он из Няндомы — райцентра в Поморье, стал первым и единственным врачом в семье, о чем никогда не пожалел. Работал в областной детской больнице, лечил жителей Новодвинска.
Приснились белый халат — толкование сна по сонникам
Белый халат. Этот символ, независимо от того, в каком контексте появляется в Вашем сне и какие дополнительные детали ему сопутствуют, означает, что скоро в Вашей жизни произойдет какой-то очень значительный для него переход. Не известно, однако, что именно это может быть – изменится Ваша ситуация, или, может быть, Ты сам, и то есть Ваш способ восприятия окружающей Тебя действительности, потому что такого рода изменение также вступает в игру.
Чингис Унгарлинов: Я и сам был на грани жизни и смерти
Врач-дерматовенеролог из Калмыкии Чингис Унгарлинов заразился коронавирусом во время работы в обсерваторе. Перенес тяжелую форму заболевания и неделю находился на грани жизни и смерти. Тем не менее после выздоровления он вновь отправился работать в обсерватор.
— В первое время, кроме проблем с ощущением вкуса и запаха, никаких других тревожных симптомов не было, — рассказывает Чингис Унгарлинов. — Ни кашля, ни насморка, ни высокой температуры. Однако рентген зафиксировал одностороннюю очаговую пневмонию. Потом начала быстро повышаться температура. Повторный рентген показал уже двухстороннюю пневмонию. А затем томография выявила 45 процентов поражения легочной ткани, что соответствует третьей по тяжести степени поражения. При четвертой практически не выживают. Температура была 39,9, причем постоянная, и ничем не сбивалась. Хорошо, что меня лечили опытные коллеги-врачи. К тому же большим плюсом оказалось интерактивное общение по интернету с московскими медиками. Специалисты в столице изучали результаты рентгена, КТ, анализов и оперативно давали свои рекомендации и корректировки лечения. Хотя корректировки были минимальными: наши калмыцкие медики все делали правильно.
Даже после того, как кризис миновал и тесты на коронавирус показали отрицательный результат, ему пришлось около месяца провести в больнице, чтобы долечить пневмонию. Потом некоторое время ушло на домашнюю реабилитацию.
На вопрос, почему тяжело переболев коронавирусом и буквально выкарабкавшись с того света, Чингис Викторович вновь отправляется в обсерватор, он лишь смущенно улыбается: «Я ведь все-таки врач». Он надеется, возможно, месяц-другой ему поможет продержаться приобретенный за время тяжелой болезни иммунитет к коронавирусной инфекции. Считается, что чем тяжелее протекает заболевание, тем сильнее вырабатывается иммунитет, но как будет на самом деле, непонятно. Чингис Унгарлинов прекрасно осознает, что повторное заражение вполне возможно. Но и не пойти в обсерватор не может.
Интересуюсь, чем сейчас можно облегчить работу медиков, которые лечат коронавирусных больных, Чингис Унгарлинов считает, что требуются новые современные средства защиты.
Он прекрасно осознает, что повторное заражение вполне возможно, но и не вернуться к работе, к больным коронавирусом людям, не может
— Мы ведь зачастую работаем в противочумных костюмах, разработанных еще в сороковых годах. А нужен более надежный уровень защиты, да и комфорта тоже. В наших костюмах очень жарко, особенно летом. Даже в очках работать сложно — они запотевают так, что ничего не видно. А еще неплохо было бы выделить хотя бы один из санаториев для восстановления медиков, перенесших коронавирус. Все-таки реабилитация после такой болезни — процесс длительный и непростой. Это я уже понял по себе.
Что предвещает?
Увидеть во сне симпатичного веселого толстяка — предвещает большую удачу, ведь это означает наступление изобильной и разнообразной жизни, а если во сне фигурировал невысокий незнакомец – значит ждут препятствия.
Мужчина преклонного возраста в белых одеждах – хороший знак. Он предвещает отличное здоровье и долгожительство, а молодой мужчина, наоборот, может сулить депрессию и печаль.
К чему снится мужчина в белом, если он – сам сновидец? Такой знак обычно указывает на то, что нужно повысить бдительность, чтобы ложные обвинения, слухи и сплетни отступили за безопасную черту.
Каждый сон, где фигурирует мужчина в белом, в каждой отдельно взятой ситуации может означать для сновидца совершенно разные знаки. Всегда необходим тонкий анализ увиденного и пережитых эмоций. А белый цвет одежды может быть либо усиливать, либо ослаблять позитивные или негативные вероятные сценарии.
Хороший водитель всегда замечает все знаки на дорогах. Поэтому, мужчина в белом, увиденный во сне, тоже может восприниматься как «дорожный знак» на жизненном пути. Не стоит тянуть с реакцией на подобный сон, так как подобный «привет» из царства Морфея очень информативный и сильный.
